Горжусь собой. Дописала интервью с ветераном. Вернее сказать, реанимировала.
Собсно, как все начиналось:
Пришла я в пятницу к зам. директору прессцентра, прошу дать тему, ну или вообще написать что-нибудь хоть о чем-нибуть пусть дадут. Она в ответ расплывается в улыбке и говорит: "Вообще, у меня тут висит одно интервью с ветераном... Может, ты сможешь его написать?".
Я в легком шоке. Как же так, при прямой обязанности писать материалы, у нее до написания руки не доходят? Ладно, напишу... что уж там. Да, тогда я еще не знала, что дав согласие на обработку интервью (я свято верила, что та запись на диктофоне именно интервью, а не хренпоймешьчто чушь несусветная) я махала рукой вслед более менее свободным от дел выходным.
Дома, прослушав эту белиберду, которую мне торжественно вручили, я окончательно выпала в осадок. 15 минут (слава Богу, что не дольше) трепа ни о чем. Тетка не умеет брать интервью. Савсэм! Вот например, начинается запись на диктофоне. От этого светила российской журналистики слышу: он включен, точно работает? (я конечно все понимаю, мож техника новая, но зачем орать в динамик?) Ну, рассказывайте. Пенсионер-ветеран начал свой монолог. Далее слышу ее голос (уж не знаю, к кому она там обращалась, видимо решала личные проблемы: ты кушать не хочешь? не замерзла?), потом звонит телефон, а он все рассказывает, рассказывает. И ничего дельного не слышно. да, дальше по записи можно услышать ее постоянные комменты не по теме, пространные обсуждения, мычание, перебивание ветерана. Оченна хотелось ей позвонить, высказать все, что я о ней думаю и пойти самой с тем человеком побеседовать, может что по теме рассказал бы...
Текст я делала 2 дня. Никогда так долго и тяжко я не писала материал. В общем итоге из интервью вышел рассказ от первого лица. Притом, мне он совершенно не нравится. Вообще удивляюсь, как из того нечто можно было сделать хоть что-то.
Нет, больше не хочу обрабатывать чужие интервью - матов, нервов, осознания собственной никчемности больше чем дела, текста.